Рассказ так же не новый, но мне он очень близок. К сожалению, а, может, к счастью я, видимо, слишком туманно в нём выразил свои мысли(((
Созерцатели
Некоторые люди просто обожают заниматься созерцательством: смотреть из наглухо закрытого окна на умирающий, заснеженный вечер или, забравшись на крышу высотного здания с тем, чтобы сесть на самый её край, разглядывать такой родной, но, вместе с тем, такой пустой город, изредка приводя в предынфарктное состояние не по возрасту зорких старушек, углядевших одинокую фигуру на краю крыши.
Вот и Костя по натуре был именно таким: созерцателем. В автобусе, в метро, во время пеших прогулок, он всегда любил смотреть на то, что его окружает. Вот какой-то умник придумал очередной дурацкий слоган; здесь магазин свадебных принадлежностей, названный в честь богини-распутницы и покровительницы всех блудниц; а вон там, в небе, на редкость удачный рисунок из свинцовых туч, глядя на который радоваться и заворожено останавливаться посреди тротуара, в общем-то, не стоит, если, конечно, не хочешь в самое ближайшее время вымокнуть до нитки, а на утро проснуться с температурой и насморком.
Одним словом, в мире Кости было на что поглядеть, что подметить, над чем усмехнуться, и его это вполне устраивало. Смущало его лишь одно: иногда, во время таких вот наблюдений, у Константина появлялось смутное чувство тревоги, будто что-то в его мироздании изменилось, стало совсем другим.
Вот и сегодня. Его словно резануло изнутри, всё его естество вопило: «Беги! Куда угодно, но беги!!». Это было так непривычно, так дико, что Костя замер с открытой пачкой сигарет в руках, всматриваясь в окружающих. Не увидев ничего подозрительного и угрожающего, он всё же закурил и попытался разобраться в собственных ощущениях.
Идя по улице, он никак не мог успокоиться: что-то гнало его вперёд, но вместе с тем, Костя понимал, что даже перейди он на бег, это чувство никуда не исчезнет. Со слабой надеждой, он вставил в уши бусинки наушников и нажал кнопку «Play» на плеере.
Кто виноват, что ты устал?
Что не нашел, чего так ждал?
Всё потерял, что так искал –
Поднялся в небо и упал?
И чья вина, что день за днём
Уходит жизнь чужим путём?
И одиноким стал твой дом,
И пусто за твоим окном.
И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новой муки ищут руки…
Выбор был явно не самым удачным, но Костя не обратил на это внимание, ему было важно перебить столь неприятное ощущение, причём, неважно каким способом. Но внутри продолжало что-то надсадно кричать: «Беги!».
Взглянув вперёд, он с радостью увидел свой дом. Сейчас в подъезд и на лестницу, потом, превозмогая себя и, по возможности, без остановок, 16 этажей вверх, запрещая себе даже думать о лифте и, наконец, через чердак на крышу.
…И чья вина, что там и тут
Друг друга ждут и тем живут?
Но скучен день, и ночь пуста,
Забиты тёплые места.
И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новой муки ищут руки…
Вот наконец-то и дверь в подъезд. Так, металлическую пилюлю ключа к магнитной пластине домофона и вверх!
Костя сам не заметил, как начал подниматься, перепрыгивая через 2-3 ступеньки. В висках стучало, но он знал лишь одно: надо бежать.
На площадке, между седьмым и восьмым этажами он вдруг увидел какую-то надпись не стене, которая заставила его остановиться, забыв на миг о странном чувстве самосохранения:
И снова найдется странный некто,
Который опять решит всё за нас.
И те, кто считают, что любят тебя,
Из крови твоей сделают мазь.
Опешив от такого, мягко говоря, странного четверостишия, Костя всё же продолжил восхождение и постепенно чувство, которое гнало его последние 15 минут, вернулось с прежней силой, снова заставляя перейти на бег…
Ворвавшись на крышу, Константин повалился на колени, пытаясь отдышаться. Вокруг уже начинали сгущаться сумерки и некоторые окна горели озорным желтым светом, скрывая за разномастными шторами всю любовь, грязь, предательство, обман, дружбу, самопожертвование, ненависть на которые только способны люди.
Костя молча подошёл к краю крыши, сел, свесив ноги, и стал просто смотреть вперёд. Внутри продолжало бесноваться то непонятное ощущение, оно рвало душу острыми когтями, подкатывало комом к горлу, сжималось ледяным шаром где-то в груди, а Костя всё сидел и продолжал смотреть вдаль.
«Беги!»… Никуда он больше не побежит.
«Беги!!»… Ему неоткого прятаться, кроме самого себя.
«Беги!!!»… А от себя, как известно, не убежишь.
Что-то вдруг, словно надломилось внутри. Костя плавно откинулся назад, ложась спиной на холодную плиту. Что-то всё ещё пыталось достучаться до него, что-то втолковать, но уже будто шепотом, не веря в востребованность своих слов: «Беги…».
Константин лежал на крыше, глядя в вечернее небо и не было у него внутри больше ни паники, ни страха. Он просто смотрел вверх, не пытаясь больше разобраться в недавних событиях. Как говаривал Сальвадор Дали: «Умный и сам всё поймёт, а дураку хоть сто раз объясни – толку не будет».
Что ж, видимо он, Костя – дурак.
И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новой муки ищут руки…
eClipse
